|
|
 |
Когда не ты, но фотография выбирает тебя, остается служить ей в амплитуде от любви до ненависти, ибо для меня фотография – это и великая свобода, и великое заточение. Я представляю свою жизнь следующим образом.
Начнем с самого начала. Я родился в 1972 году в городе Ленинграде, которого уж нет, на ныне несуществующей улице Дзержинского. Назвали меня Кириллом Новосартовым и доселе я так и именуюсь. :) Фотографией занимаюсь всю свою сознательную жизнь, т.е. примерно с 1985 года. За сей период многое изменилось, как в моем отношении с фотографией, так и в моей стране, частью которой, несомненно, я являюсь. Первый раз профессионально заняться фотографией получилось лет в семнадцать, в те далекие комсомольские времена, когда профсоюз одного училища, готовящего плавсостав Речфлота, поручил мне официально стать фотографом этого учебного заведения. С тех пор фотокамера заняла в моей жизни то место, кое и поныне таково. За последние несколько лет мои отношения с этим жанром изображения жизни претерпевают значительные качественные изменения. Некоторое время я сотрудничал со спорткомитетом Петербурга, делая репортажи со спортивных соревнований, позднее был Госцирк, выполнял также частные заказы, много времени отдавал съемкам пейзажей, макросъемке. И в какой-то момент я понял, что мое отношение к фотографии рождает некий творческий стиль, не боюсь этих слов – формирование моей собственной фотореальности, ибо я уверен, что фотограф нажимает на кнопку спуска в фотоаппарате, когда пространство за ним отвечает ему взаимностью и максимальным созвучием с его пониманием мира. После чего, основываясь на материалах репортажей, я стал формировать собственные серии, упорядочивая и подавая их, в том числе, технически так, как мне представлялось единственно правильным. Здесь появилось черно-белое изображение, оригинальное кадрирование, тонирование изображения и другие приемы подачи материала. Сия моя особенность плохо сочеталась с традиционной и необходимой подачей материала заказчику, но все более привлекало мой собственный интерес, что в последующем привело меня к созданию виртуальной галереи в Интернете под ником FOTOLEY.
В последующем я приобрел недорогой комплект импульсного студийного освещения и стал снимать портреты, ню-арт. Ныне я совладелец небольшой студии. Сколько-нибудь должного внимания к участию в выставках или конкурсах я до последнего времени не проявлял. И сделал это только несколько раз, взяв первый приз в журнале «Фотомагазин» и четырежды выставившись, в том числе в Польше. Публиковался также и в Великобритании. Исполнял обложки для книг. Сейчас готовлю следующую выставку. В Союз Фотохудожников меня до сей поры не приняли, ибо «молодой и снимаешь плохо». Объективная побудительная данность в моем творчестве – это неуспокоенность и постоянная неудовлетворенность своими работами – все мои творческие планы состоят лишь в борьбе с ней. Полагаю, достигнув покоя, я умру, посему всячески благословляю свою неуспокоенность. Сие и есть мой творческий план!
О подходе в фотографировании, в частности, и фотографии вообще и определении хорошего портрета
Самое главное: в глазах модели не должно быть ожидания кадра и, как следствие, отупленного бессмыслицей выражения.
Я стараюсь давать моделям ЖИТЬ в кадре. Даже простое движение по амплитуде в кадре осмыслит выражение их глаз. Или возможно даже попросить человека повторять таблицу умножения в уме, как это делал Вячеслав Тихонов в фильме «17 мгновений весны» под «управлением» Лиозновой. Это в начале. Дальше, и это самое главное – КТО снимает. Потому как фотограф влияет на модель и этого нельзя избежать. По сему я стараюсь влиять хорошо. И не стоит стесняться и формировать свою мысль, пространство кадра и взгляд. Даже если нужно, нарушить писаные правила, которые, кстати, тоже полезно знать, дабы нарушать их сознательно и аргументировано. И еще, что не менее важно, это быть в едином тандеме с моделью. Не бросать ее в кадре. Я стараюсь сформировать единую энергоструктуру съемки, а не раздельную, где модель занята своими мыслями. Если вы намерены снимать, то берите модель в свою, позвольте так сказать, ауру и лепите! Это, помимо прочего, рождает доверие!
О психологическом взаимодействии между фотографом и моделью и трудностях работы с человеком, коего видишь первый раз в жизни.
Абсолютная истина. Трудности есть.
Я вообще предпочитаю не работать с первой встречи.
То есть, сначала в кафе, например, с человеком сижу или провожу первую тестовую съемку, пытаясь понять характер, ракурс выгодный. К тому же есть время для идей. И человек ко мне привыкает и не бывает «запуганного зайца» в студии. Потому как человек очень по-разному реагирует на фотосессию, ведь большинство моих моделей непрофессионалы и кто-то склонен к замыканию, а иной к безудержному веселью. Когда начинаю работу, да и в процессе съемки, я хвалю человека, говоря о том, что у него есть неоспоримые достоинства внешности, характера. И это правда, ибо в каждом человеке есть красота, искренность, кои мне и нужны. Попутно выясняя, каким он хочет себя видеть, ведь далеко не всегда модель хочет выглядеть правдиво на фотографии.
О спокойном достоинстве в моей фотографии, столь редком для современного, все ускоряющегося мира.
За время студийной работы я видел многих женщин и был разочарован их образом, который ныне востребован мужчинами, кои не менее женщин влияют на выбор нашей лучшей половиной одежды, обуви, и, главное, характера и самооценки. В последнее время не востребованы женское достоинство, образованность и другие добродетели, которые я считаю вечными в них и важными настолько, насколько это было ранее. Я, бывает, по часу психологически ломаю их маски и лед, за которыми спрятано их естество. И они оживают!
О взаимодействии с моделью для получения осмысленного взгляда.
Итак:
Когда я прошу модель двигаться – это не означает бродить по фону. Делая крупный портрет, я, например, задаю амплитуду поворота головы. Я говорю модели, что буду делать снимок, когда она посмотрит так-то или туда-то и прошу в ритмической последовательности поворачивать голову. Например, от меня и ко мне, предупредив, что снимок сделаю, когда модель будет находиться в положении «на меня». То есть, раз в две секунды она отворачивается от меня, потом поворачивается ко мне вновь. И так далее, раз десять. Но без суеты. Возможно просто: «глаза вниз – вверх – вниз – вверх...», в этом случае взгляд модели полон работы, даже если эта работа очень проста. А это именно то, что мне нужно. При этом я прошу, в конечной для съемки точке, вдыхать, а не выдыхать. Лучше снимать на вдохе.
О том, чего более в моих моделях на фотографии: меня или самой модели.
Чаще всего я не раскрываю души моделей, я леплю из них то, что мне нужно, но основываясь на их пластике, способностях и качествах. Вообще (по секрету) никогда не удается полностью раскрыть человека, сфотографировать его суть, ибо определение натуры весьма условно. Фотограф нажимает на кнопку, когда внешние проявления мира уравновешены его внутренним отношением. Иначе – самого себя! Я делаю кадр, когда она (он) мне наиболее нравится. Здесь важно, чтобы представление об эстетике у меня и модели совпадали. Поэтому весьма важно быть емким и разногранным автором. Тогда и модель будет довольна и вы.
О моем пути в фотографии и отношении к этому жанру изображения жизни, а также о требованиях к портрету.
Мои два прадеда были художниками. Вот и сейчас в моей комнате висит портрет работы одного из них, всматриваясь в который, я полагаю, что искусство изображения человека мастерами масла и холста во времена прошлые было отточено не только технически, но и эстетически. И это неоспоримо. Так в чем же различия современного представления об изображении человека и классической его подачи? В своих работах я пытаюсь ответить и продемонстрировать их. Я рад, что многие интересные фотографы возвращаются к изображению женщины на их снимках, воплощающему покой и достоинство прошлых веков, а не последних 30 лет, в которых позерство да эпатаж вытеснили тонкий полутоновый образ классического отношения к портрету. Более конкретные признаки – это построение эстетической линии между:
– мимикой, которая не должна быть проходной, т.е. не быть в движении от одного выражения к другому;
– чувством;
– положением фигуры;
– ее одеждой;
– выражением и осмыслением взгляда!
И что не менее важно, в этой построенной линии не должно быть присутствия фотографа (отношения к нему) и ожидания моделью момента кадра!
Следующее – это движение
Если вы посмотрите внимательно на некоторые мои фотографии, у вас родится впечатление, что модель статична и подвижна одновременно. Эдакие взаимоисключающие понятия. Но тем не менее…
О гармонии
Девушкам свойственно стремление к гармонии и желание показаться. Я же воспринимаю эмоцию не только в лице, но и в телесном выражении. И не предполагаю, что она априорно должна быть положительна. Гармонию я нахожу в точном формулировании, и при этом чувство может быть и отрицательным, но лишь бы точно высказанным!
О мастерах, смыслах и глубине творческого подхода в фотографии
Теперь вы получите правду, которая практически не нужна людям и заказчикам. Потому что большинству людей не свойственно вникать и понимать изображение, им сегодня НЕКОГДА! Им неинтересно! Дальнейшее осмысление для фотографов и художников. И после этого ассоциировать себя с доминантной аудиторией не приходится. В Нью-Йорке живет женщина-фотограф – Джойс Теннесон (Joyce Tenneson). В ее портретах мало позерства. Она смотрит в людей, как в зеркало. Джойс близка мне свойствами формирования портрета, где фотограф, и я говорил об этом, делает кадр, когда мир отвечает фотографу взаимностью отношения. Фотограф должен быть внутренне богат, тогда и люди, смотрящие в камеру, будут смотреть через нее на образ мысли и позицию, будут иметь отношение к тем мыслям и чувствам, коим полон автор. И выразительность кадра будет зависеть только от меня, т.е. более от фотографа, чем от способности модели расслабиться или позировать! Я леплю людей для фотографии и переделываю их для себя. При этом вполне могут быть утеряны многие признаки самоидентификации портретируемого, ибо я уже леплю СВОЮ реальность. И великое счастье, когда мои свойства будут иметь отклик в людях и мой портрет будет востребован, равно как и мои мысли о мире! Фотографии Теннесон очень просты, но это зеркало ее духа, духа преломленного в человеке, создающем полутон в настроении и лице портретируемого! Мы подошли очень близко к правде. В ее портрете чистый дух без позирования. Ее дух в первую очередь! И это я называю авторским портретом.
Пару слов о формировании собственного стиля.
Одной девушке, которую консультирую в студийной съемке и собственном стиле, я говорил: «Помышляя о своем стиле, я не говорю о новом». Принципиально, да к тому же в минимализме портретном, это весьма сложно. И мне себя отстраненно воспринять и относиться невозможно. Я сам говорю интересующимся людям, которые спрашивают: «Как это получается у тебя, что фотографии выходят с очень достойным настроением и чувством?», – я, честно, не знаю. Стиль будет сформирован на привкусе, на узнаваемом оттенке, который и я сам видеть не буду! Его будет видеть зритель. Доверим ему это. Доверим ему самому это понять и увидеть. Хотя вполне возможно, что зритель будет видеть свойства, которые я и не вкладывал в изображение, ощущать смыслы, о коих я и не помышлял! Это магия фотографии. Ну и, конечно же, большинству будет наплевать на мои фотографии. По сему работаю я в первую очередь для себя и своего зрителя и заказчика, а не для рынка, потому что мою любовь и отношение будут чувствовать именно они. А это важно для меня! А к своему стилю я не шел. Это стиль шел ко мне. Кстати, всего и знать не дано. Я удивился, что американский писатель, обложки для которого я сейчас делаю, родился со мной в один день. Я не знаю всего! И сам, порой, удивляюсь результату!
О старой фотографии и параллелях.
На старых фотографиях есть то, чего мне не хватает, а именно достоинства и спокойствия вкупе с удовлетворенностью. Именно это и фотографирую теперь. А это трудно, ибо женщина уже не та. Она напряженна и неспокойна, она забыла собственную ценность и достоинство, кои в пластике, как тела, так и духа обитают! Работать предпочитаю с теми, кто понимает это. Они, надеюсь, будут благодарны. Кстати о костюме, одежде. От этого многое зависит, ибо модель чувствует себя в том числе так, как она одета. Я улавливал не только изменение оттенка взгляда, но даже изменение самооценки человека в зависимости от того, что на нем одето. Но здесь главное не переусердствовать, чтобы лицо человека не «провалилось» на фоне избыточного рельефа и фактурности его одеяния. Вообще предпочитаю одежду простую. Потому как именно тогда на переднем плане лицо и характер.
|
